top of page

«Маятник»

Я где-то услышала мудрую фразу...
Давно преследует меня...

Смотрю на мир сквозь трещину в стекле...
Земля устала до предела...
Мне страшно жить и страшно умереть...
Сжимается мир до размеров квартиры...
P.S.
Заостренные срезав края...
Земля, покинув дебри сна...
Что говорить, если все уже сказано...
Скрутив судьбу в бараний рог...
Что-то со мной случилось...
Мы оба знаем, почему...
Я часто вижу странный сон...
В путь бесконечный и хмельной...
Любое знанье элитарно...
Усыпан двор сухими листьями...
Еще на шаг границы сузив...
Все происходит, как заведено...
Выборы
Скроет белая мгла...
Что нам еще осталось пережить...
Сюжет затянут до предела...
Я повернула время вспять...
В потугах вечного движенья...
Попутная песня
Новогодняя колыбельная
Какое наказанье...
Ангел-хранитель
Не знаю, что произошло...
Давай закроем дверь...
Что будет там, за хрупкой гранью...
Мы входим в жизнь: чужие и свои...
Иду по стеклу, отражаясь в осколках...
К чему скрывать...
Все пройдет...
Я собираю старый хлам...
В плену вращения планеты...
На полотне неровных строк...
Хай кожен має те, що має...
Зірка дивиться крізь небо...
Счастливых концов не бывает...
Я с собою веду по душам разговор...
Гасят свет дома...
Помилуй, Бог, я все еще жива...
Растекался туман молоком...
Окончен век, границы сняты...
В соленом угаре...
Слова изысканного трепа...
Нет ни Дьявола, ни Бога...
Из разбитого кувшина...
Каждый звук натянут нервом...
Остывает свет...
Мокро, сыро и противно...
Укрылись пухом тополя...
Давай оставим все, как есть...
Скажи мне то, что я хочу услышать...
Мы пробегаем сотни лет...
Пускай унесет все тревоги, невзгоды...
Опять январь, опять зима...
Поздравительные завещания
Презентация
В тени фонарного столба...
Страшная история
Стихи о любви
Пробуждаясь от долгого сна...
Натюрморт
Это карма или подвох...

* * *

Я где-то услышала мудрую фразу:
Во времени все исчезает бесследно.
Но, как бы в насмешку, обломки событий
Упрямо хранит утомленная память.
Мы были однажды засыпаны снегом
В безмолвном саду, остывающем на ночь.
Пустели скамейки, озябшие листья
О чем-то хрустели у нас под ногами.
Слова заблудились в неловком молчанье,
Движенья сбивались с привычного ритма,
И, вдруг, на мгновение нам показалось,
Что здесь ничего измениться не может.
Но маятник дрогнул и снова качнулся...

* * *

Давно преследует меня
Одно желание чудное:
Среди изменчивости дня
Поймать мгновение покоя,

Забыться где-нибудь в глуши,
Предавшись ветреным прогулкам,
И в глубине своей души
Бродить по темным закоулкам.

Где, поклоняясь тишине,
Толпа умерит пыл словесный,
Где я, пришедшая извне,
Парю, как призрак бестелесный,

Где, не тревожась ни о чем,
Иду по самому по краю
И с первым солнечным лучом
Без сожаления растаю.

* * *

Смотрю на мир сквозь трещину в стекле,
На суету, на преломленье света,
На очертанье каждого предмета,
Оставленного Богом на земле.

Смотрю, как быстро рушится канва
От одного неловкого движенья.
Меня пускают по миру слова
За то, что мир не терпит искаженья.

За то, что жизнь чертовски коротка,
За то, что может стать еще короче,
Когда она уходит с молотка,
Бросая кости в омут бурной ночи,

Бросая вызов стынущей золе,
Теряя счет разорванным страницам.
А я собрать пытаюсь по крупицам
Чужую жизнь на треснувшем стекле.

* * *
Земля устала до предела,
Упрямо ночь сменяет день,
Но наслаждений жаждет тело
И не отбрасывает тень.

Покинув ад, не приняв рая,
Умножив знание свое,
Мы любим то, что мы теряем,
В конце концов теряя все.

По воле чьей-то глупой шутки
Нам время жадно дышит вслед,
На этом странном промежутке
И жизни нет, и смерти нет.

* * *
Земля устала до предела,
Упрямо ночь сменяет день,
Но наслаждений жаждет тело
И не отбрасывает тень.

Покинув ад, не приняв рая,
Умножив знание свое,
Мы любим то, что мы теряем,
В конце концов теряя все.

По воле чьей-то глупой шутки
Нам время жадно дышит вслед,
На этом странном промежутке
И жизни нет, и смерти нет.

* * *

Сжимается мир до размеров квартиры,
Пространство с трудом заполняет углы,
На книжных обложках ютятся кумиры,
Малы расстоянья и страсти малы.

Три мелкие комнаты вместо Вселенной,
Две тощих подушки венчают кровать,
Мохнатые шторы, шершавые стены,
Замерзшие окна — и нечем дышать.

Неделю уже не внушает доверья
От лампы настольной мигающий свет,
В густеющих сумерках надпись на двери
Спешит сообщить мне, что «выхода нет».

P.S.

Я вспоминаю всех и все,
И, словно боль в открытой ране,
Тугой клубок воспоминаний
Стучит в сознание мое.

Еще в руках шершавит нить,
А здесь, со мной в одной из комнат,
И то, что я пытаюсь вспомнить,
И тот, кого хочу забыть.

И день, остывший в тишине,
И вечер в поволоке мглистой,
И жизнь в странице рукописной,
И чаша с истиной на дне.

Здесь постаревший стол и кров,
Где среди книг и манускриптов
Пишу, но только на Post Scriptum
Едва-едва хватает слов.

* * *

Заостренные срезав края,
По закону порочного круга
Мы идем в суету бытия,
Постепенно теряя друг друга.

Развивая застывший сюжет,
Пустоту одиночеством меря,
Мы скрываем количество лет,
Понемногу привыкнув к потерям.

И, конечно, оплатим сполна
Все, что куплено было в рассрочку,
Но зачем-то уже седина
Пробивается сквозь оболочку.

Но зачем-то без лишних хлопот
Жизнь пройдет, не нарушив законов.
А виновен лишь старый блокнот:
Растерял номера телефонов.

* * *

Земля, покинув дебри сна,
Вращалась медленно вначале,
Хранила тайны тишина,
И было только семь печалей.

Забыло время всякий стыд
И бесконечно длилось, длилось.
Земля меняла внешний вид,
Печалей больше становилось.

Их счет терялся в череде
Эпох расцвета и упадка,
А мы, как соль в морской воде,
В них растворились без остатка.

Нам предначертан этот путь,
Где каждый день одно и то же.
И наша жизнь когда-нибудь
Своей печалью скорбь умножит.

* * *

Что говорить, если все уже сказано,
Все пережито и все перемешано,
Каждое слово, как будто наказано,
Жизнь в хороводе вращается бешено.

Все передумано, все перемолото,
Годы, как пепел, по ветру развеяны,
Дворник сгребает осеннее золото,
Гениев нет, а злодейства содеяны.

* * *

Скрутив судьбу в бараний рог
В своем стремлении вращаться,
Уходит почва из-под ног
И не желает возвращаться.

Самих себя стреляя в лет,
Ликует наше племя бесье,
Что, наконец, Земля стряхнет
Тех, кто не держит равновесье.

На риторический вопрос
Ответ придумав для контраста,
Земля опять пойдет в разнос,
Освободившись от балласта,

Срывая шапки с полюсов,
Сжимая время по спирали.
Где для поломанных  часов
Мы — только лишние детали.

* * *

Что-то со мной случилось,
Что-то во мне сломалось,
Стала  уделом милость,
Счастьем — любая малость.

Гаснут огни на елке,
Гаснут на небе звезды.
Я соберу осколки,
Склею, пока не поздно,

Чтобы рожденный в чуде
Черный осколок с белым
В склеенном мной сосуде
Стали единым целым.

Но результат творенья
Формы держать не хочет.
День не несет прозренья,
День — лишь изнанка ночи.

На рубежах эпохи
Лед под ногами ломкий.
Я подбираю крохи,
Стоя на самой кромке.

* * *

Мы оба знаем, почему
Все будет так, а не иначе.
Я неизбежное приму,
Пока отсчет еще не начат.

Пусть тяжелее во сто крат
Наполнить чашу горстью риса.
Взамен осей координат
Мы чтим скрещенье кипариса

Среди блуждающих миров,
Где бесконечное молчанье
Звучит для нас как обещанье
Не нарушать порядок слов.

* * *

Я часто вижу странный сон,
Где до начала всех времен
Мы, словно ангелы, летаем,
Покуда мир необитаем,
Вода и суша, тьма и свет
Не разошлись, как «да» и «нет»,
Где Бог — отчаянный бездельник.
За воскресеньем понедельник,
А вслед за вторником среда
Здесь не наступят никогда.
На этот жуткий беспорядок
Дождь, выпадающий в осадок,
Лениво капает, гордясь,
Что он — единственная связь,
Связь между небом и землею.
Пресытясь влагой дождевою,
Неспешно, словно кружева,
На свет рождаются слова,
Пытаясь в хрупкой тишине
Свой тайный смысл поведать мне.
В надежде знаньем поделиться,
Я тщетно вглядываюсь в лица
И говорю наперебой
Сама с собой.

* * *

В путь бесконечный и хмельной
Уносит ветер мир непрочный.
Неумолимо надо мной
Сжимает кольца круг порочный,

Круг заигравшихся лжецов,
Себя продавших с потрохами.
Мы за грехи своих отцов
Платить пытаемся грехами.

Грехами… Чем еще платить,
Когда нам прошлое пророчит,
Оно без нас не может жить
И умирать без нас не хочет.

Кому теперь предъявишь счет,
Сломав игру неверным ходом,
За то, что прошлое крадет,
Крадет у жизни год за годом.

* * *

Любое знанье элитарно.
Народом избранная власть
Мне объясняет популярно
Причинно-следственную связь.

Как все попытки быть другими
Нам стали явно не с руки.
Мы так хотели жить во имя...,
А получилось — вопреки.

В безумной верности призванью
Развив невиданную прыть,
Мы научились выживанью,
Но не умеем просто жить.

А тем, кто хочет срок мурыжить,
Чтоб неповадно было впредь,
Заменит Бог надежду выжить
Надеждою не умереть.

Я где-то услышала мудрую фразу...
Давно преследует меня...
Смотрю на мир сквозь трещину в стекле...
Земля устала до предела,
Мне страшно жить и страшно умереть
Сжимается мир до размеров квартиры,
P.S.
Заостренные срезав края,
Земля, покинув дебри сна
Что говорить, если все уже сказано
Скрутив судьбу в бараний рог
Что-то со мной случилось
Мы оба знаем, почему
Я часто вижу странный сон,
В путь бесконечный и хмельной
Любое знанье элитарно
Усыпан двор сухими листьями

Я где-то услышала мудрую фразу...
Давно преследует меня...

Смотрю на мир сквозь трещину в стекле...
Земля устала до предела...
Мне страшно жить и страшно умереть...
Сжимается мир до размеров квартиры...
P.S.
Заостренные срезав края...
Земля, покинув дебри сна...
Что говорить, если все уже сказано...
Скрутив судьбу в бараний рог...
Что-то со мной случилось...
Мы оба знаем, почему...
Я часто вижу странный сон...
В путь бесконечный и хмельной...
Любое знанье элитарно...
Усыпан двор сухими листьями...
Еще на шаг границы сузив...
Все происходит, как заведено...

Выборы
Скроет белая мгла...
Что нам еще осталось пережить...
Сюжет затянут до предела...
Я повернула время вспять...
В потугах вечного движенья...
Попутная песня
Новогодняя колыбельная
Какое наказанье...
Ангел-хранитель
Не знаю, что произошло...
Давай закроем дверь...
Что будет там, за хрупкой гранью...
Мы входим в жизнь: чужие и свои...
Иду по стеклу, отражаясь в осколках...
К чему скрывать...
Все пройдет...
Я собираю старый хлам...
В плену вращения планеты...
На полотне неровных строк...
Хай кожен має те, що має...
Зірка дивиться крізь небо...
Счастливых концов не бывает...
Я с собою веду по душам разговор...
Гасят свет дома...
Помилуй, Бог, я все еще жива...
Растекался туман молоком...
Окончен век, границы сняты...
В соленом угаре...
Слова изысканного трепа...
Нет ни Дьявола, ни Бога...
Из разбитого кувшина...
Каждый звук натянут нервом...
Остывает свет...
Мокро, сыро и противно...
Укрылись пухом тополя...
Давай оставим все, как есть...
Скажи мне то, что я хочу услышать...
Мы пробегаем сотни лет...
Пускай унесет все тревоги, невзгоды...
Опять январь, опять зима...
Поздравительные завещания
Презентация
В тени фонарного столба...
Страшная история
Стихи о любви
Пробуждаясь от долгого сна...
Натюрморт
Это карма или подвох...

* * *

Я где-то услышала мудрую фразу:
Во времени все исчезает бесследно.
Но, как бы в насмешку, обломки событий
Упрямо хранит утомленная память.
Мы были однажды засыпаны снегом
В безмолвном саду, остывающем на ночь.
Пустели скамейки, озябшие листья
О чем-то хрустели у нас под ногами.
Слова заблудились в неловком молчанье,
Движенья сбивались с привычного ритма,
И, вдруг, на мгновение нам показалось,
Что здесь ничего измениться не может.
Но маятник дрогнул и снова качнулся...

* * *

Давно преследует меня
Одно желание чудное:
Среди изменчивости дня
Поймать мгновение покоя,

Забыться где-нибудь в глуши,
Предавшись ветреным прогулкам,
И в глубине своей души
Бродить по темным закоулкам.

Где, поклоняясь тишине,
Толпа умерит пыл словесный,
Где я, пришедшая извне,
Парю, как призрак бестелесный,

Где, не тревожась ни о чем,
Иду по самому по краю
И с первым солнечным лучом
Без сожаления растаю.

* * *

Смотрю на мир сквозь трещину в стекле,
На суету, на преломленье света,
На очертанье каждого предмета,
Оставленного Богом на земле.

Смотрю, как быстро рушится канва
От одного неловкого движенья.
Меня пускают по миру слова
За то, что мир не терпит искаженья.

За то, что жизнь чертовски коротка,
За то, что может стать еще короче,
Когда она уходит с молотка,
Бросая кости в омут бурной ночи,

Бросая вызов стынущей золе,
Теряя счет разорванным страницам.
А я собрать пытаюсь по крупицам
Чужую жизнь на треснувшем стекле.

* * *

Земля устала до предела,
Упрямо ночь сменяет день,
Но наслаждений жаждет тело
И не отбрасывает тень.

Покинув ад, не приняв рая,
Умножив знание свое,
Мы любим то, что мы теряем,
В конце концов теряя все.

По воле чьей-то глупой шутки
Нам время жадно дышит вслед,
На этом странном промежутке
И жизни нет, и смерти нет.

* * *

Мне страшно жить и страшно умереть
В пылу страстей, предавшихся свободе,
Где даже время, выгорев на треть,
Давно стоит, а мы с тобой уходим.

Измерив жизнь размерами стиха,
Стекаю вниз песком в часах песочных.
В моих расчетах, грубых и неточных,
Я — лишь погрешность общего греха.

Боюсь узнать, как будет в этот раз,
Когда судьба меня заденет краем.
За то, что мы о прошлом забываем,
Не забывает прошлое о нас.

* * *

Сжимается мир до размеров квартиры,
Пространство с трудом заполняет углы,
На книжных обложках ютятся кумиры,
Малы расстоянья и страсти малы.

Три мелкие комнаты вместо Вселенной,
Две тощих подушки венчают кровать,
Мохнатые шторы, шершавые стены,
Замерзшие окна — и нечем дышать.

Неделю уже не внушает доверья
От лампы настольной мигающий свет,
В густеющих сумерках надпись на двери
Спешит сообщить мне, что «выхода нет».

P.S.


Я вспоминаю всех и все,
И, словно боль в открытой ране,
Тугой клубок воспоминаний
Стучит в сознание мое.

Еще в руках шершавит нить,
А здесь, со мной в одной из комнат,
И то, что я пытаюсь вспомнить,
И тот, кого хочу забыть.

И день, остывший в тишине,
И вечер в поволоке мглистой,
И жизнь в странице рукописной,
И чаша с истиной на дне.

Здесь постаревший стол и кров,
Где среди книг и манускриптов
Пишу, но только на Post Scriptum
Едва-едва хватает слов.

* * *

Заостренные срезав края,
По закону порочного круга
Мы идем в суету бытия,
Постепенно теряя друг друга.

Развивая застывший сюжет,
Пустоту одиночеством меря,
Мы скрываем количество лет,
Понемногу привыкнув к потерям.

И, конечно, оплатим сполна
Все, что куплено было в рассрочку,
Но зачем-то уже седина
Пробивается сквозь оболочку.

Но зачем-то без лишних хлопот
Жизнь пройдет, не нарушив законов.
А виновен лишь старый блокнот:
Растерял номера телефонов.

* * *

Земля, покинув дебри сна,
Вращалась медленно вначале,
Хранила тайны тишина,
И было только семь печалей.

Забыло время всякий стыд
И бесконечно длилось, длилось.
Земля меняла внешний вид,
Печалей больше становилось.

Их счет терялся в череде
Эпох расцвета и упадка,
А мы, как соль в морской воде,
В них растворились без остатка.

Нам предначертан этот путь,
Где каждый день одно и то же.
И наша жизнь когда-нибудь
Своей печалью скорбь умножит.

* * *

Что говорить, если все уже сказано,
Все пережито и все перемешано,
Каждое слово, как будто наказано,
Жизнь в хороводе вращается бешено.

Все передумано, все перемолото,
Годы, как пепел, по ветру развеяны,
Дворник сгребает осеннее золото,
Гениев нет, а злодейства содеяны.

* * *

Скрутив судьбу в бараний рог
В своем стремлении вращаться,
Уходит почва из-под ног
И не желает возвращаться.

Самих себя стреляя в лет,
Ликует наше племя бесье,
Что, наконец, Земля стряхнет
Тех, кто не держит равновесье.

На риторический вопрос
Ответ придумав для контраста,
Земля опять пойдет в разнос,
Освободившись от балласта,

Срывая шапки с полюсов,
Сжимая время по спирали.
Где для поломанных  часов
Мы — только лишние детали.

* * *

Что-то со мной случилось,
Что-то во мне сломалось,
Стала  уделом милость,
Счастьем — любая малость.

Гаснут огни на елке,
Гаснут на небе звезды.
Я соберу осколки,
Склею, пока не поздно,

Чтобы рожденный в чуде
Черный осколок с белым
В склеенном мной сосуде
Стали единым целым.

Но результат творенья
Формы держать не хочет.
День не несет прозренья,
День — лишь изнанка ночи.

На рубежах эпохи
Лед под ногами ломкий.
Я подбираю крохи,
Стоя на самой кромке.

* * *

Мы оба знаем, почему
Все будет так, а не иначе.
Я неизбежное приму,
Пока отсчет еще не начат.

Пусть тяжелее во сто крат
Наполнить чашу горстью риса.
Взамен осей координат
Мы чтим скрещенье кипариса

Среди блуждающих миров,
Где бесконечное молчанье
Звучит для нас как обещанье
Не нарушать порядок слов.

* * *

Я часто вижу странный сон,
Где до начала всех времен
Мы, словно ангелы, летаем,
Покуда мир необитаем,
Вода и суша, тьма и свет
Не разошлись, как «да» и «нет»,
Где Бог — отчаянный бездельник.
За воскресеньем понедельник,
А вслед за вторником среда
Здесь не наступят никогда.
На этот жуткий беспорядок
Дождь, выпадающий в осадок,
Лениво капает, гордясь,
Что он — единственная связь,
Связь между небом и землею.
Пресытясь влагой дождевою,
Неспешно, словно кружева,
На свет рождаются слова,
Пытаясь в хрупкой тишине
Свой тайный смысл поведать мне.
В надежде знаньем поделиться,
Я тщетно вглядываюсь в лица
И говорю наперебой
Сама с собой.

* * *

В путь бесконечный и хмельной
Уносит ветер мир непрочный.
Неумолимо надо мной
Сжимает кольца круг порочный,

Круг заигравшихся лжецов,
Себя продавших с потрохами.
Мы за грехи своих отцов
Платить пытаемся грехами.

Грехами… Чем еще платить,
Когда нам прошлое пророчит,
Оно без нас не может жить
И умирать без нас не хочет.

Кому теперь предъявишь счет,
Сломав игру неверным ходом,
За то, что прошлое крадет,
Крадет у жизни год за годом.

* * *
Любое знанье элитарно.
Народом избранная власть
Мне объясняет популярно
Причинно-следственную связь.

Как все попытки быть другими
Нам стали явно не с руки.
Мы так хотели жить во имя...,
А получилось — вопреки.

В безумной верности призванью
Развив невиданную прыть,
Мы научились выживанью,
Но не умеем просто жить.

А тем, кто хочет срок мурыжить,
Чтоб неповадно было впредь,
Заменит Бог надежду выжить
Надеждою не умереть.

* * *

Усыпан двор сухими листьями.
Как нелегко осознавать:
Мы заблудились в дебрях истины,
А выход некогда искать.

В какой-то миг, устав от бремени,
Судьба прогнет земную твердь,
И жизнь — не жизнь, а лишь во времени
Для нас растянутая смерть.

Скрыв одиночество заплатами,
Мы не заметили, когда
В короткий прочерк между датами
Жизнь уместилась без труда.

* * *

Еще на шаг границы сузив,
Как придорожные столбы
Следы болезненных иллюзий
Ведут вдоль линии судьбы.

А мы, увязшие в простуде,
Перешагнем десяток лет
Так, словно прошлого не будет,
Так, словно будущего нет.

Переделив слова на слоги
В определении вины,
На нас рисованные боги
Брезгливо смотрят со стены,

На тщетный поиск середины,
На чехарду ночей и дней,
Где превращаются в руины
Остатки собранных камней.

Где, взяв разгон на скользком склоне,
Не замечая колеи,
Судьба рисует на ладони
Кривые линии свои.

* * *

Все происходит, как заведено.
Опять в плену безумного стремленья
Мы неуклонно катимся на дно
И мерим пропасть глубиной паденья.

Нам далеко, как видно, не уйти,
Пока, предавшись общему недугу,
Мы в бесконечном поиске пути
Неумолимо движемся по кругу,

Где каждый шаг нас делает толпой,
Толпой без сердца, разума и цели…
В который раз сквозь бури и метели
Ведет слепого поводырь слепой.

ВЫБОРЫ

21.11.2004*

И снова мы — внутри загона,
В границах проклятой страны,
И снова мы — чумная зона,
А зоной правят паханы,

И голос памяти все глуше.
В какое время ни живи,
Опять заламывают души
И храмы строят на крови.

Забыть свое предназначенье,
Остатки совести губя,
В канун эпохи вырожденья
Решает каждый для себя.

Решает каждый, где граница,
Что место всем отмерил Бог,
Когда пора остановиться
И выбрать: крест или шесток.

(* Второй тур выборов.)

 

23.11.2004*

Нас сегодня лишил гражданства
Говорящий квадрат экрана.
Наше жизненное пространство
Сжато им до границ Майдана.

Мы притягиваем друг друга
Неизменностью места встречи,
Рухнул мир за пределом круга,
Там дышать уже больше нечем.

Мы пытались не быть товаром,
Мы не просим зрелищ и хлеба
Там, где наше дыханье паром
Уходит в небо.

(* Избирательная комиссия объявляет «победу» Януковича.)

 

28.11.2004*

С разноцветным дождем салюта
Падал снег, понемногу тая,
Над страной, где теперь валютой
Стала кружка с горячим чаем,

Не бывает дурной погоды,
Где любви и тепла в избытке,
Заменяет Глоток Свободы
Горячительные напитки.

Мы, застывшие в ожиданье,
Подошли к своему итогу,
Мы, вкусившие плод познанья,
Неподвластные даже Богу,

Захмелевшие поголовно,
Преступившие все запреты,
Мы не верим тому, что словно
Долетает с другой планеты,

Как обрывки безумной фразы
Из эфира «Закрытой зоны»:
Кто-то там отдает приказы
Боевые раздать патроны.

(* Угроза вооруженного подавления Майдана.)

 

26.12.2004*

Спливає рік у небуття
Морозним подихом різдвяним,
І, як продовження життя,
Розкрите небо над Майданом

Нас огорта, немов дітей,
Пухкою ковдрою любові.
Зігріта подихом людей
Живе надія в кожнім слові.

На перехресті всіх доріг
Нам час дарує відпочинок,
І позичає колір сніг
У помаранчевих ялинок.

(* Третий тур выборов.)

* * *

Скроет белая мгла
Все, что мы исковеркали:
Чувства, судьбы, дела,
Отражение в зеркале.

Среди моря теней,
В лодке, терпящей бедствие,
Вместо будущих дней
Наступают последствия.

Мы  спешим невпопад
Жить без роду, без племени,
Нас не годы страшат,
Нас пугает безвременье.

Присмирев от обид,
Мир устало вращается.
Свет в туннеле горит,
Но туннель не кончается.

* * *

Что нам еще осталось пережить
Из череды отложенных соблазнов,
Какой узор пытаемся сложить,
Перебирая четки вместо пазлов.

Как совместить неровные края
И для чего противиться природе.
Наверно в этом есть вина моя,
Что ни один осколок не подходит.

Мы получили вместо немоты
Пустую фальшь глаголов и наречий,
Пока сжигали письма и мосты
В одном костре, костре противоречий.

Толпа смеется, плачет старый шут,
Заядлый грешник жалуется богу,
И лишь упрямо ходики идут,
Но никуда уйти они не могут.

* * *

Сюжет затянут до предела,
Бросает призрак взгляд надменный,
Как будто он вернулся в тело
И стал хозяином Вселенной.

На картах выпала дорога
По городам и разным странам.
Зачем так долго вместо Бога
Мы поклонялись истуканам.

Смывая наши отпечатки,
Осенний дождь дрожал в ознобе,
Мы потерялись как перчатки
В закрытом на ночь гардеробе.

Клубится пар над головами,
Оберегая пепелище,
Чем отыскаться в старом хламе,
Пусть лучше нас никто не ищет.

* * *

Я повернула время вспять,
С трудом осиливая зимы.
Увы, приходится признать,
Что с жизнью мы несовместимы.

Пора отречься от идей
Рядиться в жалкое убранство,
И ради собственных детей
Очистить от себя пространство.

Разрушить с ними связь времен,
Лишить позорного наследства,
Не насаждая свой закон,
Где цель оправдывает средства.

Уйти сейчас, признав вину,
И дать им волю раньше срока,
Не оскорбляя тишину
Очередным враньем пророка.

Пусть мы исчезнем, словно дым
От воспаленного сознанья,
И, может, наше вымиранье
Позволит выжить остальным.

* * *

В потугах вечного движенья
Очередной проходит год,
Где из предложенных свобод —
Процесс свободного паденья.

Тряхнув остатками веселья
И жизнь поставив на «zero»,
Мы, словно дети подземелья,
В последнем поезде метро

Несемся к станции конечной,
Смешав безбожно дурь и хмель,
С надеждой хрупкой и беспечной,
Что скоро кончится тоннель.

Ворота проклятого рая
Не смогут больше обмануть,
Что бесконечная кривая
Нас довезет куда-нибудь.

Попутная песня
(не Глинка)

Срамоту прикрыв рогожкой,
День за днем шагаем мы
Проторенною дорожкой:
От сумы и до тюрьмы.

Говорим, что это круто,
Вспоминаем чью-то мать,
Изменения маршрута
Вряд ли стоит ожидать.

Раззуделись, разокрались,
Что не сделаем — беда,
От чего б ни зарекались,
В результате — как всегда.

Обалдевший от потравы
Вновь ликует весь народ,
В ожидании халявы,
Кто не выживет — помрет.

Мы не с той ноги вставали,
Мы пошли другим путем
И свернем с него едва ли.
Нас послали — мы идем.

Еще на шаг границы сузив,
Все происходит, как заведено.
Якорь 1
Скроет белая мгла
Что нам еще осталось пережить
Сюжет затянут до предела
Я повернула время вспять,
В потугах вечного движенья
Попутная песня

Новогодняя колыбельная

«Здравствуй, дедушка Мороз…»
(слова и музыка народные)

 

Красным днем календаря
Занимается заря.
Значится сегодня
Праздник новогодний.

Муж с утра не пьет, не ест,
Забивает елку в крест,
Я, начав с верхушки,
Вешаю игрушки.

Достаю из мишуры
Толстопузые шары,
Ой, а где же сласти?
Растаскали власти.

Телевизор, портя вид,
Синим пламенем горит.
Для меня, для дуры,
В очаге культуры

В депутата депутат
Запускает компромат
И плюет на даты,
У него дебаты.

Возле елки дед Мороз
Ковыряет вилкой нос.
Он сегодня смелый
От горячки белой.

Мент зубами щелк да щелк,
Рыщет, как тамбовский волк,
Вглядываясь в лица:
Кем бы поживиться...

А вокруг из года в год
Размножается народ,
Бога вспомнив всуе,
Кто не пьет — ворует.

* * *

Какое наказанье
Сначала до конца
Вести повествованье
От первого лица.

Проходит вереница
Событий и людей,
Простуженные лица
Домов и площадей.

Устав от умных книжек,
Рассерженный фонарь
В моей квартире выжег
Настенный календарь.

И, вспыхнув что есть мочи,
Горит на зависть всем.
Он в смене дня и ночи
Запутался совсем.

Живя себе в убыток,
Сгорая в свете дня,
Совковый пережиток
Преследует меня.

И, став за все в ответе,
Не знает одного,
Что мне при ярком свете
Не видно ничего.

Ангел-хранитель

Гаснет свет над моей головою,
Исчезая в потемках руин.
В эту ночь со своею судьбою
Я осталась один на один.

Потерялся мой ангел-хранитель,
Оборвав путеводную нить,
Он покинул земную обитель
И меня не желает хранить.

Заблудился в простуженной ночи,
Второпях перепутав слои,
Может просто работой не хочет
Пачкать белые крылья свои.

Или в облаке праздных снежинок
Он, боясь повседневных забот,
Сделал ставку на мой поединок
И глядит с высоты: чья возьмет?

А потом, ошалевший от фарта,
Куражом разогнав воронье,
Он однажды в порыве азарта
Проиграет бессмертье мое.

* * *
Не знаю, что произошло,
И есть ли смысл в происходящем,
Но что-то главное ушло
В бесплодных спорах с настоящим.

Среди пустеющих аллей
Грустят скамейки в сонных скверах,
Теряет нить клубок страстей
И уменьшается в размерах.

И оглушает тишина,
Когда, проснувшись среди ночи,
Осознаешь: уже весна,
А дни становятся короче.

Но даже дни в который раз,
Идя со мной на откровенность,
Предупреждают — их запас
Утратил неприкосновенность.

Не знаю, как мне с этим жить,
Кричать до судорог, до дрожи,
Когда все то, что может быть,
Прошло и быть уже не может.

* * *

Давай закроем дверь, оставим ночь снаружи,
Где сумрак в нашу жизнь проник едва-едва,
Где в сонной тишине устало мерзнут лужи,
Где осень вместо слов, а вместо чувств — слова.

Мы будем слушать хрип заезженных пластинок,
Ни музыки, ни слов не смея изменить.
Жизнь состоит из двух неравных половинок,
Какую-то из них осталось нам прожить.

Пусть Вечность подождет и сеткой паутины
На несколько минут застынет у крыльца.
Мы с нею заодно, мы с временем едины.
Вращается мотив, и ночи нет конца.

* * *

Что будет там, за хрупкой гранью,
Где нами правит фатум (рок),
Где моему существованью
Давным-давно отмерян срок,

Где все исчезнет в одночасье,
Теряя запах, вкус и цвет...
Не знаю, есть ли в жизни счастье,
Но вот покоя точно нет.

Ни звука, только отголоски,
Копилка времени пуста,
Мы оставляем лишь наброски
На теле чистого листа.

Судьбе, забывшей состраданье,
Как видно, лень стучаться в дверь.
И наше жизнеописанье —
Лишь краткий перечень потерь.

* * *

Мы входим в жизнь: чужие и свои,
В одной среде пытаясь раствориться,
Покуда Век меняет лик Земли,
Но изменить не может наши лица.

Жизнь, как перчатка, брошенная мне,
Укажет срок грядущего исхода,
«Жизнь — это сон, увиденный во сне»,
А может лишь неточность перевода.

* * *

Иду по стеклу, отражаясь в осколках,
Разбитая ночь у меня под ногами
В сиреневом море прохладного шелка,
Где прошлое тихо крадется за нами.

Замешаны чувства, события, даты,
Запутались нитки в разорванном крае.
Мы словно раздеты, мы словно распяты,
И даже спаситель уже не спасает.

Послушная ткань шелестит под рукою,
Забытые страхи еще не проснулись,
А время уходит бегущей строкою
И ждет терпеливо, чтоб мы оглянулись.

* * *

К чему скрывать: душой моей
Теперь владеет ночь-колдунья.
Я — только тень среди теней.
Но в ожиданье полнолунья

Еще неполная луна
От влажных туч совсем промокла,
Трамвай проехал, у окна
Тревожно вздрагивали стекла.

Ни дуновенья. Ветер стих.
Отбросив прочь хрустящий свиток,
Слепая ночь для нас двоих
Готовит ведьминский напиток,

Чтоб жизнь и смерть соединить,
Все усложнив невероятно.
Как это горько будет пить,
Как это будет пить приятно.

* * *

Все пройдет... и все проходит
С терпким привкусом беды,
Губы судорогой сводит
Ледяной глоток воды.

Никого не остается,
Ничего не соберешь,
Эхо в сумерках колодца
Мне нашептывает ложь.

Преуспев в своем старанье,
Повторяет всякий бред
И в моем существованье
Ищет смысл, а смысла нет.

* * *

Я собираю старый хлам:
Все те слова, что наспех брошены,
Они забились по углам,
Как бус разорванных горошины,

Цветок, хоть он давно засох
В неловкой позе изумления,
И ежегодный день рождения,
Меня застигнувший врасплох.

Слова, как подданные, лгут,
Потешив всласть мое Величество.
Но день за днем растет количество
Домов, в которых нас не ждут.

Фонарь в окне уже погас,
Блуждает путь в потоке млечности,
Проходит жизнь — осколок вечности,
И краем острым ранит нас.

* * *

В плену вращения планеты
В какую сторону ни гнись,
Вокруг обычные предметы,
Кругом обыденная жизнь.

О ней написаны трактаты,
Тома возвышенных речей,
А жизнь идет, меняя даты,
И состоит из мелочей.

Из фразы, брошенной спросонок,
Скамейки в парке за углом,
Из магазинов и пеленок,
Бесед за кухонным столом.

Жизнь, говорят, дана для счастья,
Слывет наградой за труды,
Но рассыпается на части
Из-за какой-то ерунды.

Ты смотришь — вроде все в порядке,
А жизнь, как старый медный грош,
Уже запуталась в подкладке.
Ну, мелочь, что с нее возьмешь?

* * *

На полотне неровных строк
Сама себя не узнавая,
В один сплетается клубок
Живая жизнь и неживая.

С трудом распутывая нить,
Я, потеряв оригинальность,
Уже не в силах различить:
Где вымысел, а где реальность.

Слова, поросшие быльем,
Опустошение и смута,
Так жить нельзя, на почему-то,
Но почему-то мы живем,

Упрямо веруя в обман,
Что завтра жизнь начнется снова,
Пока мерцающий экран
Не даст команду: «Game over».

* * *

Хай кожен має те, що має,
І бачить марево своє,
Як світло, граючи, тікає
Туди, де сонце не встає.

За чий несплачений рахунок
Ми досі з острахом живем,
Чому шукати порятунок
Стає все важче з кожним днем?

Безглузде, втомлене терпіння
Не має сенсу і ваги.
Просити в Господа прозріння
Навіщо? Морок навкруги,

Де переслідує прокляття
Єднати грішне і святе,
Коли розпалене багаття
Не зігріва, а час іде.

Коли загублені хвилини
Нам пророкують роковини,
Коли зима приходе в дім
Лякати подихом своїм.

* * *
Зірка дивиться крізь небо.
Гаснуть спогади про тебе.
Знову ніч лягає тінню
На розкидане каміння.

Доля нам відкриє карти,
Та життя цього не варте,
Бо навіщо вже сьогодні
Знати, що там у безодні.

Прийде сон, мов божевілля,
Дасть мені солодке зілля.
Чаша сповнена до краю.
Що поробиш, все минає.

Я благаю, як умію,
Не крадіть мою надію,
Щоб сплелись в одне бажання
Подих перший і останній.

* * *
Счастливых концов не бывает.
Счастливый — еще не конец.
Цепочка событий литая
Продолжится парой колец.

Сюжетная нить не прервется,
А, сделав крутой поворот,
Над зрителем всласть посмеется,
Герою добавит хлопот.

Как это жестоко и странно:
За счастьем крадется обман.
Умрет от любви донна Анна,
Отправится в ад дон Жуан.

В развязке, ниспосланной свыше,
Опять верховодит подлец,
И автор старательно пишет
Короткое слово «конец».

* * *

Я с собою веду по душам разговор,
В свою душу тайком пробираюсь, как вор,
А потом, не скрываясь, у всех на виду
У бессмертной души я бессмертье краду.

По щепотке, горстями бросаю в огонь,
Раздаю второпях, как ненужную бронь,
Словно терпкую горечь бессонных ночей,
Нарушая привычный порядок вещей.

Скоро кончится ночь, как ее ни крои,
Я потемки чужие приму за свои,
А забвенье поможет о прошлом забыть.
Если прошлого нет, что тогда ворошить?

* * *

Гасят свет дома.
Я смотрю в окно,
За окном — зима.
Как в немом кино,

Пробежал малыш
И оставил след.
Рвется ветер с крыш,
Только звука нет.

Вот уже под дверь
Задувает страх.
Как мне жить теперь
На семи ветрах.

Кто ответит мне,
Если стану звать,
Будто в страшном сне,
Не могу бежать.

Груз ушедших лет
Затянул на дно.
Только звука нет,
Как в немом кино.

* * *

Помилуй, Бог, я все еще жива,
Хоть с каждым днем все меньше в это верю.
Уже зима вращает жернова,
Уже зовут на тайную вечерю.

Какой соблазн довериться судьбе
И, растворившись в хоре аллилуйя,
Самозабвенно лгать самой себе,
Когда осталась ночь до поцелуя.

Когда возможно выбрать времена,
Повиноваться чувствам откровенным
И выпить чашу, полную вина,
Пока грааль еще не стал священным.

Пока желанья, сколько ни злословь,
Еще кому-то служат утешеньем,
Пока надежду, веру и любовь
Не измеряют жертвоприношеньем.

* * *

Растекался туман молоком,
Застывая в блаженном покое,
Небо серым пуховым платком
Укрывало пространство земное.

Разговоры сводили с ума,
Утомляя пустыми словами,
Утонули в сугробах дома
И дрейфуют, зажатые льдами.

Падал снег, а ночной тротуар,
Побелевший от края до края,
Прогибался от росчерка фар,
Под ногами у нас исчезая.

Покорившись неверной судьбе,
Мы, в плену у высокого слога,
Жизнь потратив на поиски Бога,
Не заметили Бога в себе.

* * *

Окончен век, границы сняты,
И копий сломано немало.
Что это — просто смена даты,
Всему конец или начало?

Как примирить свое сознанье
С тем, что задумано в природе?
Жизнь превратилась в ожиданье,
Но ничего не происходит.

Неумолимый сборщик дани
Мне объясняет в полной мере,
Что исполнение желаний
Всегда приводит к их потере.

Нас время судит беспристрастно,
Но как признать такую малость,
Что дней, растраченных напрасно,
Гораздо больше, чем осталось.

* * *

В соленом угаре,
в безумии цвета
Вдруг как-то внезапно
закончилось лето.
А мы, собирая
осколки сознанья,
Забыли о дате
его окончанья.
Мы словно замешкались
где-то вначале,
Но волны от нас
бесконечно бежали
Туда, где желанья
в беззвучном покое
Собой заполняют
пространство пустое,
Туда, где печали
уносит теченье,
И каждая мелочь
имеет значенье,
Где время утешится
главною ролью,
А боль — еще более
сильною болью.

* * *

Слова изысканного трепа
Ложились крестиком на бязь,
Водой Всемирного потопа
Смывая въевшуюся грязь.

Таков был замысел стратега.
Но кто-то дал команду: «Брысь»,
И вот, из Ноева ковчега
По миру твари расползлись.

Потом плодились дни и ночи
И размножались кто как мог,
И убивали между прочим,
Упрямо веря — с нами Бог!

Трудились все без исключенья,
Не зная отдыха и сна,
Чтобы процесс грехопаденья
Дошел, практически, до дна.

Чтобы в припадке самоедства,
Господь, смиряя нашу прыть,
Другое моющее средство
Решил однажды применить.

Ему, конечно, горя мало.
По указанию перста
Опять начнется все сначала,
Как будто с чистого листа.

И бесконечной будет сага,
Вернется божья благодать…
Жаль, что закончилась бумага,
И больше не на чем писать.

* * *

Нет ни Дьявола, ни Бога,
Только Небо, только Страсть,
Непутевая дорога,
Передернутая масть.

Круто сваренное зелье,
Бесконечный пьяный бред,
Запоздалое похмелье
В стеклах, мутных на просвет.

От всего, что я имела,
Как остаток небольшой —
Лишь стареющее тело,
Утомленное душой.

Разодевшись ради понта,
В тесной юбке, чуть дыша,
Тело требует ремонта,
Просит отдыха душа.

Но свершая путь бездонный,
Перегруженный судьбой,
Как предмет одушевленный
Я бреду сама собой.

* * *

Из разбитого кувшина
Капля падает на землю,
Расплескав остатки звука
В тишине густой и вязкой.

Распадается на части
Свет в замедленном движенье,
Исчезая постепенно
В бесконечности пространства.

Покосившимся шедевром
На стене висит картина,
Закрывая плешь в обоях
Паутиной вместо рамы.

Чтобы мог беспечный зритель
Наблюдать за превращеньем
Чувства временности жизни
В ощущенье постоянства.

Новогодняя колыбельная
Какое наказанье
Ангел-хранитель
Не знаю, что произошло
Давай закроем дверь, оставим ночь снаружи
Что будет там, за хрупкой гранью
Мы входим в жизнь: чужие и свои
Иду по стеклу, отражаясь в осколках
К чему скрывать
Все пройдет
Я собираю старый хлам
В плену вращения планеты
На полотне неровных строк
Хай кожен має те, що має
Зірка дивиться крізь небо.
Счастливых концов не бывает
Я с собою веду по душам разговор
Гасят свет дом
Помилуй, Бог, я все еще жива
Растекался туман молоком
Окончен век, границы сняты
В соленом угаре
Слова изысканного трепа
Нет ни Дьявола, ни Бога
Из разбитого кувшина
Каждый звук натянут нервом

* * *

Каждый звук натянут нервом.
В голове — сплошной погром.
Мы сегодня — в круге первом
Или даже во втором.

Друг для друга яму роет
С мыслью «быть или не быть».
«Буря мглою небо кроет» —
Значит больше нечем крыть.

Бесконечное движенье,
Бесполезные труды.
Мы попали в окруженье
Окружающей среды

В месте, Богом позабытом,
Где у каждого своя
Жизнь, заполненная бытом,
Бытом вместо бытия.

* * *

Остывает свет,
Притупляя звук,
Исчезает след
В череде разлук.

Перед миром чист,
Изогнувшись в хруст,
Опадает лист,
Обнажая куст.

Посреди зимы,
Снегу счет ведя,
Время станем мы
Убивать шутя.

Не узнав о том,
Как без лишних фраз
Время день за днем
Убивает нас.

* * *

Мокро, сыро и противно,
Грязь налипла на каблук,
Мерзнет кошка, инстинктивно
Целый день не слазит с рук.

Монументы, бронзовея,
Прячут в инее тела,
Равнодушна батарея
К нашим поискам тепла.

Облысевшие березки
Тают в дымке голубой,
Мерзнут даже отморозки,
А не только мы с тобой.

Мне на плечи с содроганьем
Виснет зимнее пальто,
Значит, с общим состояньем
Что-то, видимо, не то.

От стыда краснеют лужи
В первых проблесках зари.
Очень холодно снаружи,
Очень холодно внутри.

* * *

Укрылись пухом тополя,
Мы убегали друг от друга,
Забыв, наверно, что Земля
Упорно держит форму круга.

Зачем терзаться от обид,
Ведь даже страсть подвластна тлену.
Толпа услужливо твердит,
Что все свою имеет цену.

По психологии раба,
В пределах жизни — каждый пленник.
Когда тебе и мне судьба
Уже навешивает ценник.

Что спорить с суммой? Это дар.
Так развлекается создатель.
И на просроченный товар
Смотреть не хочет покупатель.

* * *
Давай оставим все, как есть,
Оставим все, и будь, что будет,
Лишь нам по вкусу эта смесь
В старинном глиняном сосуде.

Довольно будет и глотка,
Чтоб умереть в дыханье встречном,
И снова мы — в конце витка
На расстояньи бесконечном.

И мы никак не доживем
До подходящего предлога,
Когда пытаемся вдвоем
Припомнить всуе имя Бога,

Просить его сегодня, здесь
О постоянстве, как о чуде.
Давай оставим все, как есть,
Оставим все, и будь, что будет.

* * *

Скажи мне то, что я хочу услышать,
Пока слова затасканы не очень,
Пока смывает дождь с холодной крыши
Остатки ночи.

Дай пригубить недолгое забвенье,
Где обещанья — с привкусом потери,
И притворись, хотя бы на мгновенье,
А я поверю.

* * *
Мы пробегаем сотни лет,
Но, излагая мысли вкратце,
От поражений и побед
Не успеваем отдышаться.

Терпенье нужно или прыть,
Чтобы не стать за все в ответе,
Когда пытаешься прожить
На стыке двух тысячелетий.

Мы делим мир, а он ничей,
Жизнь завершается нелепо,
И лишь сознанье верит слепо
Упрямой сущности вещей.

Не знаю, есть ли в том вина,
Когда, свершая круг печальный,
Перебирает имена
Мотив молитвы поминальной.

Опять становится для нас
Заменой времени — усталость,
Все уже было, и не раз,
А жизнь еще не начиналась.

* * *

Опять январь, опять зима,
Сквозь паутину снежных блесток
Смотрю на серые дома,
Деревья, крыши, перекресток,

Где суетится первый снег
Над переполненным трамваем.
И вот, уже двадцатый век
Мы прошлым веком называем.

Он, словно выгорел дотла,
Как тусклый свет в конце аллеи,
Разрушив грань добра и зла,
Не зная, что из них страшнее.

Погаснут окна вразнобой,
Чтобы не видел мир уснувший,
Как делят нас между собой
Век Нынешний и век Минувший.

* * *
Пускай унесет
все тревоги, невзгоды
Последняя ночь
уходящего года.

Земля отправляется
в путь свой неблизкий,
Ей будут салютом
шампанского брызги.

Лишь стрелки сойдутся,
и станут печали
Растаявшей льдинкой
в хрустальном бокале.

Поздравительные завещания
Анне Ярошенко
 

I

Мне стихи давно приелись,
Но отмечу, без сомненья,
Есть особенная прелесть
В запоздалом поздравленье.

В тот момент, когда с паркета
Будут собраны иголки,
А тарелки из буфета
Вновь поставлены на полки,

В тот момент, когда наскучит
Дожидаться почтальона
И надеяться на случай
У немого телефона,

Предаваться нетерпенью
В повседневной круговерти —
Подоспеет поздравленье
В запечатанном конверте.

И тогда, вздохнув от скуки
И подумав, как некстати,
Вы конверт возьмете в руки,
Ловко вскроете печати.

Вы разгладите листочки
И прочтете, моя прелесть,
Непременно с первой строчки:
Мне стихи давно приелись.

13—14 января 1994 года.

 

II

Начнем с избитой пары фраз:
Скудеет жизнь, мельчают нравы,
Судьба, уже в который раз,
Играет нами для забавы.

Но отвлекитесь от хлопот,
Когда неслышно и незримо
За Новым Старый Новый год
Вас посетит неотвратимо.

А с ним, имея бледный вид,
Но, сохранив периодичность,
Всенепременно посетит
Вас и моя косноязычность.

Пускай кричат наперебой,
Что я — бездарность, а не гений,
Пополню новою «свиньей»
Свое собранье сочинений.

Я так стараюсь меж людьми
Жить неприметно, без амбиций,
Но как приятно, черт возьми,
Быть основателем традиций.

Когда ж уйду я в мир иной,
Вкусив от жизни град ударов,
Да будет лучшею главой
Мой стих средь Ваших мемуаров.

13—14 января 1995 года Свиньи.

 

III

И снова — Старый Новый год.
Не только мы, и он стареет,
Но, как всегда, его приход
Свое значение имеет.

Так время, опытный игрок,
Не верит слабому партнеру,
Щепоткой дней запасшись впрок,
В который раз дает нам фору.

Но мы погрязли в суете.
В попытках тщетных отыграться
Твердим, что дни теперь не те,
И этих дней, увы, тринадцать.

А я стараюсь каждый год
Распорядиться ими здраво,
Хоть чуда не произойдет,
Но утверждать имею право,

Что эти дни прошли не зря:
Письмо готовится к отправке,
Стих на листе календаря
Смиренно ждет последней правки.

Добавив нужные штрихи,
Я просто млею от блаженства,
От вздорной мысли, что стихи
Вот-вот достигнут совершенства.

И, перечтя весь этот бред,
Где с правдой ложь перемешалась,
Хочу понять я, сколько лет
Тебе шедевра ждать осталось.

13—14 января 1996 года.

 

IV

Есть много странного в природе.
Отметив оба Рождества,
Я узнаю, что срок приходит
Очередного торжества.

Вам ощущение знакомо.
Терзая плоть свою и кровь,
В разгар похмельного синдрома
Мы наполняем рюмки вновь.

Пример, достойный подражанья,
Являет наш менталитет,
Когда идеи воздержанья
Мгновенно сводятся «на нет»,

Мозги от счастья просто тают.
Скажите, где, в какой стране
Два раза Новый год встречают
И оба раза в январе?

Смешались даты в вечном споре,
А Старый год, умерив прыть,
Как гость, застрявший в коридоре,
Не знает, как ему отбыть.

В календаре царит порядок,
А в жизни — все наоборот.
В чаду партийных разнарядок
Родился Старый Новый год.

В потоке наших дел бесславных
Наверно, все-таки не зря
Мы чтим одно из самых главных
Завоеваний Октября.

13—14 января 1998 года.

 

V
С сознаньем спорит бытие,
Тревожа разум на закате,
И поздравление мое
Немного сдвинуто по дате.

Хвала заботливой судьбе,
Что я — поэт, точнее — лирик.
Согласно должности тебе
Сложить пытаюсь панегирик.

Но вновь забот порочный круг
Узреть мешает в нужном свете,
Что от меня ушел супруг
И сгинул где-то в internet’е.

Ребенок жирное пятно
Завесил графиком футболов
И утащил меня на дно,
В поток неправильных глаголов.

Кому-то — пас, кому-то — вист,
Беда с валютным коридором.
Лежит печально чистый лист
И на меня глядит с укором.

Дряхлеет муза, голова
Забита мыслями иными.
Вконец затасканы слова,
Лишь на бумаге Ваше имя

В строке размеренной и плавной
Пугает буквою заглавной...

13—14 января 1999 года.

 

VI

Прошло лет шесть, а может пять,
Я методично и упрямо
Опять пытаюсь поздравлять
Одну и ту же с тем же самым.

Описан мной со всех сторон
Сюжет со Старым Новым Годом,
Я пью неделю самогон,
Стараясь сблизиться с народом.

Грамм тридцать нужно мне принять,
Чтоб сгладить проблески сознанья,
И можно будет указать
Всего лишь номер пожеланья.

Кому-то — праздник Новый Год,
А для меня — источник стресса,
Любое средство подойдет
Для облегчения процесса.

Мы в мире суетном живем,
Я суетиться не готова,
И ты в послании моем
Прочтешь всего четыре слова.

Мешает что-то мне внутри
Из поздравленья сделать пытку.
Я напишу тебе: “Смотри
На предыдущую открытку”.

14 января 2000 года.

Презентация

Проникнувшись идеями,
Мы с вымытыми шеями
Нашли себе занятие —
Отбыть мероприятие.

Сплошь дамы разодетые
С горшками и букетами,
С дрожащими коленками
Толпятся под нетленками.

Два критика маститые,
Помятые, небритые,
Стащив у кошки whiskas’а,
Поглядывают искоса,

Как гости с журналюгами,
Померявшись заслугами,
На бутерброды зарятся,
Пока народ пиарится.

Поблескивая лицами,
Идут послы с послицами
И пышут цветом нации
На каждой презентации.

Гордясь земными бедами,
Эстет с искусствоведами
Кудахчет, словно курица,
Пытаясь окультуриться.

Рождают речи складные
Желанья плотоядные —
Хотя бы оскоромиться,
Но шведский стол не ломится.

Лишь, жертвуя цукатами,
Корзиночки с салатами
Украсят по наитию
Ковровое покрытие.

* * *

В тени фонарного столба
Стою, стирая пот со лба,
И, принимая жизнь, как шутку,
С остервененьем жду маршрутку.

Какого бога ни проси
Прислать маршрутное такси,
Все в отпусках в разгаре лета,
Оставив просьбу без ответа,
Маршрутка, ловко сделав ноги,
Давно расплавилась в дороге,
Меня расставив по ранжиру,
Других катает пассажиров.

Как говорится, не судьба!
Вокруг фонарного столба
Хожу-брожу, как кот ученый,
Кипит мой разум возмущенный,
Кипит и льется через край
Под громыхающий трамвай.

Под стойкий рост температуры
Из слов сомнительной цензуры
Уже почти готова речь,
Но ею некого развлечь.

Все как всегда, в кармане дуля,
А на дворе — конец июля.

Страшная история

Дело было вечером,
Делать было нечего...
С. Михалков

 

Собачонка мелкая
Зубки чешет хрящиком.
Вся семья с тарелками
Села перед ящиком.

Смотрят и в тарелочке
Ковыряют вилками
Мальчики и девочки
С потными затылками.

Муж с открытым ротиком
Смотрит на эротику
И меняет станции
С помощью дистанции.

На экране полосы,
Пользуясь моментом,
Дама снимет волосы
Вместе с перманентом.

Бросит свои прелести
Тут же, на диване,
Розовые челюсти
Плавают в стакане.

Чей-то палец тянется
Прямо к толстой шпроте.
Вот ему достанется!..
А в окне напротив

Их сосед старательный
На сюжет классический
Бросил взгляд внимательный
Сквозь прицел оптический.

У него нет радио.
Взял работу вечером
Не корысти ради он,
Просто делать нечего...

Стихи о любви

Куда мне деться от стыда
И непосильного труда?
В кабине лифта снова лужа,
А я с утра по просьбе мужа
Стихи кропаю о любви.
Кого на помощь не зови,
На сей продукт ни будет спроса.
В плену словесного поноса
Стараюсь, ради красоты,
Стоять у газовой плиты,
В кастрюлю бросив ложку соли,
Писать о тяжкой женской доле,
Слезу роняя прямо в суп.
Вонзившись в курицу, тризуб
Торчит воинственно и гордо.
Физиономия с бигборда
Который день глядит в окно,
Как надоевшее кино.
Я твердо следую закону
И, приближаясь к телефону,
Принять пытаюсь скорбный вид,
Когда паршивец не звонит.
А он, наверное, из мести
Весь день трезвонит честь по чести,
Срывая творческий процесс.
Не возбуждает интерес
Сюжет для женского романа.
Как описать мне без обмана
Страстей сердечных переплет,
Когда супруг меня не бьет?
Хотелось быть немногословной.
Пласт женской лирики любовной
Лежит, распаханный не мной,
И не блистает новизной.
Короче, мне на этой ниве
Трудиться в гендерном порыве
Удастся вряд ли, ну и пусть,
Я пересилю эту грусть,
Пускай кому-то будет хуже.
А стих я посвящаю мужу.
Прости, такие вот дела,
Я написала, как могла.

Остывает свет
Мокро, сыро и противно
Укрылись пухом тополя,
Давай оставим все, как есть
Скажи мне то, что я хочу услышать
Мы пробегаем сотни лет
Опять январь, опять зима,
Пускай унесет
Поздравительные завещания
Презентация
В тени фонарного столба
Якорь 2
Стихи о любви
Пробуждаясь от долгого сна,

* * *

Пробуждаясь от долгого сна,
Я исполню чужие пророчества,
Добавляя остатки вина
В бесконечный бокал одиночества.

Как всегда, на помине легки,
Мы привычно виним обстоятельства.
Те же страсти и те же грехи,
Ложь, доносы, измены, предательства.

Всем до боли знакомый сюжет:
Нарушая границы познания,
Мы потратили тысячи лет,
Чтоб менять имена и названия.

Отражает зеркальная гладь,
Как мы в дым превращаем отечества,
И кому-то пора отвечать,
Отвечать за грехи человечества.

Но, примерив божественный вид,
Наш спаситель безделием мается.
Дремлет время в тени пирамид,
Все течет, ничего не меняется.

Натюрморт

Застывший воздух — в ожиданьи,
Скопленьем клавиш держит ноту.
Слова теряются в названьи
И рассыпают позолоту

Там, где заложена страница
Краями вышитой салфетки.
Холодной складкою ложится
Фарфор изящной статуэтки.

Но обещанием обилен
Манящий привкус пьяной вишни,
Что Бог по-прежнему всесилен,
Что он пока еще Всевышний.

* * *

Это карма или подвох,
Может чья-то глупая страсть.
Как прожить на сломе эпох,
Удержаться и не упасть?

Надо мной занесена плеть,
То, что будет, лучше не знать.
Я хочу во сне умереть,
Только вот боюсь умирать.

Затихает шум городской
На закате жаркого дня.
Я уйду с последней строкой,
Если ночь отпустит меня.

Ни к чему теперь ворожить
И на годы ставить печать.
Слишком мало их, чтобы жить,
Слишком много, чтоб доживать.

Натюрморт Застывший воздух — в ожиданьи, Скопленьем клавиш держит ноту. Слова теряются в названьи И рассыпают позолоту Там, где заложена страница Краями вышитой салфетки. Холодной складкою ложится Фарфор изящной статуэтки. Но обещанием обилен Манящий привкус пьяной вишни, Что Бог по-прежнему всесилен, Что он пока еще Всевышний.
Это карма или подвох
bottom of page