Поэма про море,
про Женю и про насморк

​

Море бушует в больших берегах,
Бегают чайки на тонких ногах,
Мокрая галька на пляже блестит,
Рыба плывет под названием кит.
Щупальцем дрыгая с боку на бок,
В темной пещере сидит осьминог.
Живность морскую спугнув на досуге,
Женя плывет на спасательном круге.
Женя – умелец, а не новичок,
Море не словит его на крючок.
Ноги – крепки, и не дрогнет рука,
Женя вот-вот доплывет до буйка.
Красный буек на волнах трепыхался,
Женя купался и перекупался.
После купанья под мамины вопли
Из носу Жени закапали сопли.
Капали сопли быстрей и быстрей,
Из носу вылилось море соплей.
Что же нам делать? Скажите, друзья!
С насморком в море купаться нельзя!
Выпив лекарство, чуть-чуть погрустив,
Женя решил написать детектив.
Все это было, а может и нет,
Мы вам расскажем лишь краткий сюжет.

 

...На горизонте большой пароход
По морю плавает взад и вперед,
А на борту интересный матрос
Пальцы по локоть засовывал в нос.
Звезды сияли, подобно салюту,
Боцман решил перепрятать валюту.
Вынул из камбуза, вынул из рубки,
Доллары спрятал в любимые трубки.
Как-то с утра про валюту забыл,
Трубку со смаком свою раскурил,
Чиркнула спичка – и нету заначки,
В дым превращаются долларов пачки!
И в одночасье, свихнувшись от горя,
Бросился боцман в открытое море.
Там, маскируясь под стаю селедки,
С миссией плыли подводные лодки.
Рядом, как будто совсем не при чем,
Боцман тонул со своим кирпичом.
Джон – капитан головной субмарины
Нюхом учуял подводные мины
И, собираясь пойти на обед,
Выпустил в боцмана кучу торпед.
Но, от усердия съехавши с круга,
Эти торпеды попали друг в друга.
Медленно тонущий боцман Фомич
С шеи снимает огромный кирпич,
Лодке, подобный морскому коню,
Он головой пробивает броню.
Ползая по морю, как черепаха,
Вся субмарина трясется от страха.
Через пробоину влившись, вода
В лодке снует то туда, то сюда.
Боцман по плаванью был чемпионом,
В лодку решил он проникнуть шпионом,
Лезет в пробоину: что за напасть?
В дырку проходит лишь верхняя часть!
Боцман пробоину попой заткнул.
Весь экипаж облегченно вздохнул.
Боцман, ворочаясь в дырке неловко,
Стукнул по ядерной боеголовке.
Выстрел раздался. Нарушен вердикт.
Начался международный конфликт!
Все президенты, пылая как топки,
Вскрыв чемоданчики, давят на кнопки!
Мир ожидает большая беда!
Высохла в море от взрывов вода!
Мокрое место осталось от суши!
Господи, кто же спасет наши души!!!
Жизнь на планете застыла в смятенье...

 

Тут и закончился насморк у Жени.
Сопли иссякли, случилося диво:
Женя в разгар своего детектива,
Топая всеми ногами, как слон,
Плюхнулся в море, и Мир был спасен.
Снова порядок на нашей планете,
Счастливы взрослые, счастливы дети.
Бравый матрос ковыряет в носу,
Боцман в подлодке жует колбасу,
И, оклемавшись среди океана,
Доллары клянчит он у капитана,
Женя, качаясь, лежит на волнах,
Море бушует в больших берегах.

 

 

Смерть покойника

 

Жизнь на кладбище – в порядке.
Мертвецы играют в прятки,
Нервно бегает мертвец,
Не находит свой конец.

 

Там, в ночном великолепье,
Примостившись в старом склепе,
Два вампира не спеша
Кровь сосут из малыша,
А потом уже, к обеду,
Труп подбросят людоеду.
Тело бедного ребенка
Ожидает расчлененка.

 

Археолог на кладбище,
Разгребая пепелище,
Не заметил трупа рядом,
Заразился трупным ядом
И в сплошной прострации
Ждет своей кремации.

 

Тут в сезон курортный даже
Всплыл утопленник на пляже
В пятнах, словно кочегар,
Все подумали – загар.
Обгорели в это лето
Даже кости у скелета,
Он с тех пор свой череп старый
Мажет кремом от загара.

 

Спер студент из морга труп,
Он из трупа сварит суп.
Много выйдет холодца
Из такого молодца.

 

Два могильщика в запарке
Ставят мертвому припарки.
Этот хрен, когда топился,
Не на шутку простудился,
И теперь радикулит
Портит трупу внешний вид.

 

На кладбищенском просторе
Строят новый крематорий,
Доставляют трупы в срок,
Из трубы идет дымок,
Превращают елки в палки,
Чтобы делать катафалки.
В морг доставлен холостяк,
У него запал иссяк,
Он в смурном раздумии
Начал трахать мумии.

 

Ловко в урну сунув мощи,
Зять на похоронах тещи,
Тыча в полный рот зубов,
Ищет пару теплых слов,
И в приливе уваженья
Подбирает выраженья,
Чтоб, слезу роняя в урну,
Чувства выразить цензурно,
Но природа, взяв свое,
Произносит: “Мать ее...”

 

А увесистые телки
Оседлали две метелки
И слегка впадая в раж
Полетели на шабаш.
Не найдя себе мужчины
Среди всякой мертвечины
И напившись с горя в щент,
Стали клеить монумент.
То был памятник монаху.
Он, совсем сдурев со страху,
Притаился под кустом,
Отгоняя баб крестом.

 

Ровно в полночь, из тумана,
На могиле графомана
Проступает всякий бред,
Типа: “Здесь лежит поэт!”
Эти три коротких слова
Ежедневно критик Вова
Соскребает с хладных плит,
Проклиная алфавит.
Критик, нудный и бездарный,
Труд вершит неблагодарный,
Чтобы за ночь, вашу мать,
Проявился текст опять.

 

Скульптор в поисках признанья
Тут ваяет изваянья.
Он не пил, не ел, не спал,
Всех усопших изваял,
И пугая клиентуру
Ищет свежую натуру.
Зазевался как-то мент –
И попал на постамент.

 

А вокруг, как после клизмы,
Происходят катаклизмы.
Начиненные тротилом,
Извергаются могилы,
Словно кони на дыбы
Из могил встают гробы,
Вылетают мертвецы
И летят во все концы.
Для поимки террористов
Вызван полк артиллеристов,
Чтоб и в тот и в этот свет
Стрельнуть парочкой ракет.
Со стволами в полный рост
Танки едут на погост,
Взяв с собой ружье и палку,
Сторож вышел на рыбалку.
Без наживки, на крючок
Им был пойман мужичок.
Опер после задержанья
Быстро выбил показанья,
В штаб летит секретный лист:
Обезврежен террорист!
Шеф гражданской обороны
Клеит звезды на погоны,
Генерал, боясь вздохнуть,
К орденам готовит грудь.
Но, в преддверии развязки,
Появились неувязки:
Мужичок с лицом небритым
Был не вором, не бандитом,
Не кавказцем, не чеченцем,
А обычным извращенцем.
Он родился с тонким чувством,
Был травмирован искусством,
Как-то раз прочтя не к месту:
“В том гробу твоя невеста”.
И с тех пор, наморща лоб,
Он выкапывает гроб,
Прет из гроба труп девицы,
Чтоб потом на ней жениться.

 

Но пока он – холостяк.
Ночь не кончится никак.
Снова бьют часы “тринадцать”,
Нечисть ходит тусоваться.
Из гробов вылазит сброд,
Кура петухом поет.
В новом саване по моде
Солнце с Запада восходит,

 

У него свои проблемы.
К окончанию поэмы
Подхожу я через силу,
Присмотрев себе могилу.
Рядом призраки плывут,
Завершая скорбный труд.
Разве только с перепоя
Померещится такое.
То ли в шутку, то ли нет
Я пишу весь этот бред.
Но, проспавшись в воскресенье
И прочтя свое творенье,
Я хочу заняться прозой
И спешу за новой дозой.